Наконец-то! Аж «целых» полчаса сегодня накрутил! Но, как говорится, «на безрыбье и жопа соловей». Хотя и почаса, зато, с прекрасными людьми! И боковым ветром в 11 узлов, и посадкой «врукопашную», чтобы не было скучно: в Израиле началось жаркое время года.
Меня довольно часто спрашивают «а как жена на твои полёты смотрит? А сама она с тобой летала?» Вопросы забавные 🙂. Танюшка летала со мной, и не раз. Давайте я вам расскажу историю, как Таня впервые поднялась со мной в воздух. Ещё на дельталёте, в нашем прекрасном Батюшково, куда мы тогда только прилетели и где случилось столько всего замечательного. И где я, начинающий пилот («какой ты лётчик? Лётчик для меня — это форма» © О.В.), за несколько последующих лет вырастил уже настоящие крылья, с тех пор надёжно несущие меня по небу.
Итак, вот история, написанная ещё тогда, по следам того самого дня (в-меру-лонгрид).
***
Очень интересный и познавательный лётный день получился. На этот раз, о том, как я помогал МЧС, как первый раз покатал крайне ценного пассажира, как в очередной раз получил порцию адреналина, с вытаращенными от страха глазами посадив аппарат аж с четвёртой попытки 🙂.
А дело было так. Костя попросил слетать с ним в район Сергиева Посада (из Дмитрова), поскольку ему по МЧС-овской работе нужно было выявить очаги пожаров. Бдительный Гринпис нажаловался на МЧС, что, мол, горит, а никто и в ус не дует. Вот мы и полетели на разведку. Моё дело было следить по двум GPS-навигаторам за курсом, отмечать на них очаги пожаров и помогать в полёте.
Весь маршрут до Сергиева Посада ветер был встречным. В какой-то момент Костя объявил, что устал держать ручку и попросил меня помочь с управлением. Так, в четыре руки, мы смогли, удерживая машину в горизонтальном полёте, прибавить скорости. Пролетая мимо родного Старово (там происходила вторая половина моего обучения и там же я впервые поднялся в воздух самостоятельно), увидели обвалившийся зимой под тяжестью снега ангар — наш старый-добрый ангар, где происходили разборы полётов, ночные посиделки с гитарой и песнями. Сделали круг почёта, приземлились, чтобы включить камеру, и полетели дальше.
Добрались до места, покрутились, отметили все очаги и легли на обратный курс. На родной аэродром возвращались уже в сумерках, внизу загорались огни селений. Дмитров с высоты выглядел особенно красиво — фантастическая россыпь огоньков, вычерчивающих на темнеющей земле план города. Пятна света под фонарями — от рыжего до голубоватого, как драгоценные камни. Красота, одним словом.
Приземлились. И после этого начался самый отчаянный и захватывающий эпизод того дня. В этот раз я привёз на полеты Танюшку, которая проявила неожиданное упрямство — «Хочу первый раз в жизни полетать только с тобой!» Что будешь делать с этими женщинами 🙂? Я ещё на подлете спросил Костю на этот счёт (естественно, если инструктор не даст добро, никакого полёта не будет), и получил разрешение на десятиминутную покатушку. И вот, как только Костя заглушил мотор, я помахал Тане рукой, подзывая к аппарату, на поле, за ограждение. Надел на неё шлем, тщательно «упаковал», ещё раз всё осмотрел и уселся на место пилота. Мы порулили на старт.
Тут я ещё раз напомню, что дело происходило на том самом, сложном для меня аэродроме, с ограниченной площадкой. Плюс, был боковой ветер (точно 90° к полосе), плюс сумерки, плюс, я был не один, от чего поведение аппарата изменилось. Все это я, разумеется, знал, понимал и был морально готов. Но одно дело, быть готовым морально, и совсем другое — почувствовать всё это руками.
— Готова? — спрашиваю Таню.
— Готова! — отвечает она дрожащим голоском.
Я превращаюсь весь в одно сплошное внимание и реакцию. Давлю педаль газа, и машина начинает разбег. Что такое? Уже половина полосы пройдена, а мы всё ещё не собираемся отрываться! Деревья впереди приближаются с угрожающей быстротой. И тут я понимаю, что газу-то я даю столько, сколько привык давать летая в одиночку, а нас же двое! Мгновенно прошибает холодный пот, и я давлю педаль до упора. Мотор взрёвывает, почти мгновенно отвечая пятью тысячами оборотов, и мы взмываем в небо. Я набираю высоту, попутно слушая в наушниках Танюшкины визги и вопли. Краем уха отмечаю, что особого страха в них нет, и снова полностью ухожу в контроль полёта, попутно не забыв самым спокойным голосом спросить: «Ну как, нравится?» В ответ в наушнике раздалось щебетание, из которого в целом можно было понять, что да, нравится, хотя и страшно. Я набираю достаточную высоту, и показываю Тане то единственное, что пока умею и чем могу порадовать пассажира: закладываю вираж с хорошим креном и даю ручку от себя. Сразу чувствуется небольшая перегрузка. В наушниках слышу уже только восхищённый писк, и улыбаюсь про себя. Покрутившись немного, я решаю, что пора идти на посадку.
И с этого момента начался мой ужас и кошмар. Я рассчитываю дистанцию, строю заход, но… Чёрт, я попадаю почти в середину полосы! Ветер боковой, заход, естественно, на повышенной скорости, тяжёлая машина несётся вниз слишком полого, как я ни давлю трапецию! Делать нечего: педаль в пол, и ухожу на второй круг. Разворот, ещё разворот. Строю новый заход, уже с более дальней дистанции. Не тут-то было: опять мне кажется, что будет перелёт, а полоса-то не как в Мишуково, вон уже и конец поля виден! Ухожу на третий заход. Таня не перестаёт щебетать, но я её не слушаю. Я понимаю, что попал в переделку, никак не могу прицелиться, а уже темнеет, надо садиться! Но самое главное, сзади сидит моя женщина, и я должен вернуть её на землю в целости и сохранности! Третий заход: дальше и ниже. И опять промах! Меня вновь прошибает холодный пот, липкий страх начинает расползаться по телу: я не могу сесть! Чёрт возьми, я не могу сесть на эту короткую недополосу, будь она проклята! Ужас начинает заполнять меня, приходится железной рукой брать себя в руки. Страх загоняется подальше, остаётся пульсирующий точкой где-то глубоко. Он может вылезти в любой момент, но я уже контролирую его. Сейчас надо просто всё правильно расчитать и приземлиться. Я прищуриваюсь, намечаю дальний лесок, который послужит мне началом глиссады: буду подкрадываться издалека. Прошу Таню помолчать, болтовня мгновенно прекращается: Танюшка понимает, что дело серьёзное и мне надо сосредоточиться. Вот оно: я прижимаю трапецию земля приближается. Вдруг передо мной вырастают деревья — те самые, которые я перепрыгнул при взлёте! Мама дорогая, я уже почти вровень с их верхушками! Дальше (надо признать этот горестный факт) мозг и руки работали в режиме автопилота, я остался лишь запоздалым наблюдателем. Нога мгновенно даёт газу, я толкаю трапецию от себя, перепрыгиваю деревья, скорость падает, руки мгновенно тянут трапецию на себя, земля приближается, до неё совсем немного, мозг даёт машине разогнаться, руки в самый последний момент снова толкают трапецию от себя, выравнивая аппарат относительно земли. Касание! И тут же активное торможение всем, что есть в арсенале: тормозом на левой педали и крылом на себя.
Руки-ноги трясутся. Опять трудно, и опять выкарабкался. Это потом я буду разбирать полёт, в деталях возвращаясь к нему, перебирая в голове подробности и варианты своих действий. Сейчас я просто надеваю маску спокойствия, улыбаюсь Тане, отстегиваю её, помогаю снять шлем. Покатал же всё-таки 🙂!
Что ж, где учиться пилоту, как не в воздухе? Каждый раз вот так учишься чему-то новому, о чём и рассказать-то не всегда сумеешь. Зато руки и голова уже знают что бывает при таких вот условиях, и знают как надо будет действовать в следующий раз.
Сложный, ну, сложный для меня аэродром. Урок за уроком, но этого того стоит. Каждая такая минута, надеюсь, выковывает мой личный, бесценный, лётный опыт. И спасибо за это аэродрому!
И ещё одно интересное наблюдение. С Костей мы летали полтора часа, и всё это время я знал, что Таня стоит на краю поля и прислушивается к звуку мотора: не летят ли? И так приятно это осознавать, что вот, есть человечек, который там, внизу, так ждёт меня. Вряд ли есть для мужчины что-то ценнее женщины, ждущей его возвращения — откуда бы ни пришлось возвращаться…
 
Виталий Басенок